Январь

Harrius Potter et Philosophi Lapis. Ioanna Rowling

Первая латинская книга, которую я прочитал целиком! Я начал читать её пару лет назад, много раз забрасывал и возвращался к ней, и вот, наконец-то, дочитал. Я уже давно поостыл к «Гарри Поттеру», где-то после четвёртой книги. (Трилогия про Драко от Кассандры Клер мне запомнилась больше, чем официальное окончание.) Но вернуться в его мир на латыни было приятно.

Перевод Питера Нидема интересный — моя латынь пока ещё не столь хороша, чтобы судить о его качестве (хотя на мой взгляд выглядит весьма качественно), но было интересно посмотреть на передачу современных реалий.

Февраль

The Invention of Monolingualism. David Gramling

Очень интересная книга о том, что такое одноязычность, как она появилась и как меняется языковая ситуация в мире в целом.

Одноязычность — система, в которой языки можно посчитать, между языками есть явно прочерченные границы, и каждый язык может выразить всё, — новое изменение, по-настоящему радикальное, но при этом незаметное: если не задумываться над ней, то кажется, что такой порядок был всегда. С одной стороны, она отдаляет языки друг от друга (скажем, в процессе становления каждого языка переходные стадии между ним и соседними языками большей частью исчезли), но с другой стороны — сближает через переводимость (ведь если каждый язык может выразить всё, то по сути все языки выражают одно и то же).

Автор показывает, что эта идея очень глубо лежит в нашем мировоззрении, и очень сильно изменила и продолжает менять мир (что особенно заметно по электронным переводчикам). Настолько сильно, что, возможно, мы вступаем в новую эпоху — лингвацен.

Burning the Sun’s Braids : New Poetry from Tibet

Очень понравилось! Не знаю, насколько я могу понять эти стихи, мало зная о Тибете и тибетской культуре, но мне понравились. Многие стихи очень трогательные. Многие про политику и большинство печальные. Уж не знаю, все ли тибетские стихи такие, или же радостные стихи надо искать в переводе на китайский.

Там есть стих, «Friend» Kyabchen'а Dedrol'а («གྲོགས་པོ» སྐྱབས་ཅེན་བདེ་གྲོལ) с пометкой «This poem must be read out loud» (སྙན་ངག་འདི་སྐད་ཤུགས་ཨོད་རྒུས་བཀླག་དགོས), и вот когда я стал читать вслух, я вдруг понял, как мне это нравится, как мне не хватает слышать свой голос. Забавно, что я понял это при чтении тибетских стихов в переводе на английский.

Treason Cantos : Poems 2014—2017. Catherine B. Krause

Понравилось, но многое не понял. Впрочем, наверное, до конца понять эти стихи невозможно, и в этом и смысл. В стихотворении «My Ex-Partner» после строк с более-менее понятным содержанием в конце стоит «Разве не понятно? Он_а был_а осьминогом, // А ты всегда был_а на расстоянии семнадцати минут // От ямы бессилия авокадо» и окончательно расстраивает все надежды понять это стихотворение. И это кажется правильным: в конце концов, я вряд ли могу понять многие из проблем и мыслей авторки, ведь у меня совсем другой опыт.

Из того, что я смог понять, мне понравилась переделка XVI Катулла в «The Gay Neo-Fascist’s Rant». У Катулла было противоречие в том, что «я вас pedicabo et irrumabo за то, что приняли стихи за чистую монету» (поэтому и эту угрозу не надо принимать за чистую монету, она же в тех же стихах). У Катерины противоречие в том, что автор грозится pedicare et irrumare людей, для которых это вообще-то практикуемые и не порицаемые вещи — а порицание вовсе не за это. Понравился «концептуальный авторский перевод» с эсперанто, где в переводе пять строк, а в оригинале двадцать («damned if you don't» / «Tie ĉi malbone»). Понравилось стихотворение про ящик в форме ящика («Lonely Room»).

Март—апрель

Heartstrikers (пенталогия). Rachel Aaron

Мне очень понравилась эта серия. Развлекательные, читаются легко. Сюжет порой трудно предугадать. Ну и драконы, как я же могу пройти мимо драконов? ♥ Я узнал об этой серии благодаря обзору ИвилКэт, и пока что мне очень нравится. Понравилось, как писательница вводит правила, заставляет к ним привыкнуть, а потом нарушает их.

Четвёртые и пятые книги мне показались немного затянутыми: в четвёртой книге слишком много рассказов о мире, а в пятой значительную часть кажется, что всё уже понятно (в конце там будет интересный поворот, но до него ещё нужно дойти). Вроде бы вначале авторка не была уверена, будет в серии четыре или пять книг.

Написано отлично, персонажи живые, накал возрастает от книги к книге, причём очень органично.

Май

Books & Bone. Victoria Corva

Очень понравилось! У авторки я раньше начинал читать NPC, и в NPC сюжет был для меня ближе (ай мин, мне ближе социально неуклюжие игроки в ДнД, чем некроманты), но Books & Bone оказалась очень захватывающей. Вторая половина книги очень насыщенна событиями: когда я дошёл до 200 из 320 страниц, я не представлял, как писательница закончит всё начатое за оставшиеся полкниги. Но — закончила: сюжет цельный, всё вопросы отвечены.

Navigating Differences : Friendships Between Gay and Straight Men. Jammie Price

Июнь

Зулейха открывает глаза. Гузель Яхина

Не понравилось. Меня привлекли татарские имена авторки и героини, но это история не татарская. Это история о потере татарскости и создании советского человека. Причём это показано как что-то хорошее, или хотя бы нейтральное.

Потеря татарского языка в книге даже не проговаривается. В начале книги Зулейха говорит с мужем по-татарски. В конце её сын говорит с окружающими по-русски. Где, когда потерялся татарский? Потеря татарского даже не показана, она подразумевается где-то рядом с потерей религии (у Зулейхи) и имени (у Юзуфа-Иосифа), но она вынесена за скобки, будто это общий для всех читателей знаменатель. Татарский пропал из истории, как пропадали опальные функционеры с фотографий: осталось пустое место, о котором никто не осмеливается спросить.

Наверное, наивно было ожидать, что на русском языке до меня дойдут другие книги. Наверное, чтобы читать другие истории, нужно выучить татарский? Белмим.

Debt: The First 5000 Years. David Graeber

Потрясающая книга! Автор рассказывает о деньгах и экономике, но показывает, что в историческом контексте это многие вещи относительно новые, как люди обходились без них. Показывает, откуда беруться многие наши идеи: понятие о свободе — из римского права и в итоге из рабства, интерес — из «процентов» ростовщика и идеи, что наши желания постоянно растут, как накапывают проценты на счёт, и т.п.)

В историческом контексте автор представляет теорию, что мир развивается циклично: безденежные периоды (древний мир, средние века) сменяются денежными (осевое время, промышленный капитализм). По его мнению, мы вступаем в новый период.

Underdogs. Geonn Cannon

Июль

Word by Word : The Secret Life of Dictionaries. Kory Stamper

Кліч Ктулху : апавяданні. Говард Філіпс Лаўкрафт

Не впечатлило. Понравилась работа переводчиков, но сами рассказы — не очень.

Когда читал одноимённый рассказ про Ктулху, пришло в голову, что такой Ктулху менее страшен, чем реальность. Если мир уничтожат древние старцы когда звёзды станут в ряд, и мы ничего с этим не сможем сделать, — это менее страшно, чем когда мы сейчас коллективно уничтожаем мир ради власти и денег. Ужасы автора мелковаты по сравнению с реальностью: если всю вину можно спихнуть на ктулх, на древние культы, на вещи старше человечества — это снимает с нас ответственность и... успокаивает? Вроде бы рассказы должны быть страшными, но они не страшные.

Возможно на моё чтение повлияло знание про расизм автора. В результате я пытался подходить к чтению критически, разбирая и пытаясь понять, какие их ужасов на самом деле предрассудки. Обилие эпитетов (ужасные, страшные, вырождающиеся, уродливые) теряют свою силу, если вспоминаешь, как их применяли и применяют. Зная про взгляды автора, я не могу не искать в его ужасном метафору для непонятного и непринятого. В конце концов, я гей — меня самого часто описывали теми самыми словами.

Возможно, на моё чтение повлиял белорусский. Всё-таки одни и те же слова в разных языках вызывают разные воспоминания. А белорусский — не язык для страха. На меня никогда не кричали по-белорусски, меня никогда не пугали на белорусском. Белорусский у меня не ассоциируется со страхом. Ассоциируется с другими эмоциями, иногда не самыми хорошими (белорусский отлично подходит для бескрайней, безграничной грусти), но не со страхом. Для страха есть русский.

Из-за этой разницы ассоциаций лилии при полной луне в лавкрафтовском царстве мёртвых получаются просто красивыми. Не пугающими, не жуткими, а просто завораживающими своей красотой (переводчица Владислава Гуринович очень талантливо их перевела). А рассказ о человеке, видящем видения рядом с фамильным склепом видится метафорой поиска своих корней и узнавания своего прошлого — и кажется не просто не страшным, но и... желаемым? На языке моих предков мертвецы не пугают. И это, пожалуй, хорошо.

Август

Грёзы розового сада. Gülşen hayalları (из средневековой крымскотатарской классической поэзии)

Сентябрь

«All the Real Indians Died Off» : And 20 Other Myths About Native Americans. Roxanne Dunbar-Ortiz, Dina Gilio-Whitaker

Ноябрь

Final Fantasy and Philosophy : The Ultimate Walkthrough. William Irwin, Jason P. Blahuta, Michel S. Beaulieu

Очень понравилось! Книга состоит из маленьких статей, где какие-то моменты в игре Final Fantasy описаны в сравнении с идеями каких-то философов. Формат для меня очень удачный: и повод посмотреть знакомые с детства игры с другой стороны, и (с чем чёрт не шутит) повод запомнить какие-то философские идеи.

Chameleon Moon. RoAnna Sylver

Вядзьмар. Апошняе жаданне. Анджэй Сапкоўскі

Декабрь

Eichmann in Jerusalem : A Report on the Banality of Evil. Hannah Arendt

Занимательно, но немного не то, чего я ожидал. Я видел ссылки на эту книгу при обсуждении «зла» вообще, и я ожидал увидеть здесь какие-то теоретические рассуждения, почему люди поступают по-злому. Этого в книге скорее нет: возможно, знатоки Ханны Арендт и умеют сложить из вскользь упомянутых идей что-то цельное, но я не смог.

Книга всё-таки не про зло вообще, а про конкретное зло. Про конкретного Эйхмана, свозившего конкретных евреев в конкретные концлагеря. Про конкретные цели, к которым он шёл, и конкретные причины, как он себя оправдывал. Про конкретные проблемы, вставшие перед его судьями, адвокатом и прокурором. Конечно, это немало, и на основе этого можно сделать много выводов. Но Ханна Арендт не делает их за нас. По крайней мере, не в этой книге.

Clean Sweep. Ilona Andrews