Первая латинская книга, которую я прочитал целиком! Я начал читать её пару лет назад, много раз забрасывал и возвращался к ней, и вот, наконец-то, дочитал. Я уже давно поостыл к «Гарри Поттеру», где-то после четвёртой книги. (Трилогия про Драко от Кассандры Клер мне запомнилась больше, чем официальное окончание.) Но вернуться в его мир на латыни было приятно.
Перевод Питера Нидема интересный — моя латынь пока ещё не столь хороша, чтобы судить о его качестве (хотя на мой взгляд выглядит весьма качественно), но было интересно посмотреть на передачу современных реалий.
Очень интересная книга о том, что такое одноязычность, как она появилась и как меняется языковая ситуация в мире в целом.
Одноязычность — система, в которой языки можно посчитать, между языками есть явно прочерченные границы, и каждый язык может выразить всё, — новое изменение, по-настоящему радикальное, но при этом незаметное: если не задумываться над ней, то кажется, что такой порядок был всегда. С одной стороны, она отдаляет языки друг от друга (скажем, в процессе становления каждого языка переходные стадии между ним и соседними языками большей частью исчезли), но с другой стороны — сближает через переводимость (ведь если каждый язык может выразить всё, то по сути все языки выражают одно и то же).
Автор показывает, что эта идея очень глубо лежит в нашем мировоззрении, и очень сильно изменила и продолжает менять мир (что особенно заметно по электронным переводчикам). Настолько сильно, что, возможно, мы вступаем в новую эпоху — лингвацен.
Очень понравилось! Не знаю, насколько я могу понять эти стихи, мало зная о Тибете и тибетской культуре, но мне понравились. Многие стихи очень трогательные. Многие про политику и большинство печальные. Уж не знаю, все ли тибетские стихи такие, или же радостные стихи надо искать в переводе на китайский.
Там есть стих, «Friend» Kyabchen'а Dedrol'а («གྲོགས་པོ» སྐྱབས་ཅེན་བདེ་གྲོལ) с пометкой «This poem must be read out loud» (སྙན་ངག་འདི་སྐད་ཤུགས་ཨོད་རྒུས་བཀླག་དགོས), и вот когда я стал читать вслух, я вдруг понял, как мне это нравится, как мне не хватает слышать свой голос. Забавно, что я понял это при чтении тибетских стихов в переводе на английский.
Понравилось, но многое не понял. Впрочем, наверное, до конца понять эти стихи невозможно, и в этом и смысл. В стихотворении «My Ex-Partner» после строк с более-менее понятным содержанием в конце стоит «Разве не понятно? Он_а был_а осьминогом, // А ты всегда был_а на расстоянии семнадцати минут // От ямы бессилия авокадо» и окончательно расстраивает все надежды понять это стихотворение. И это кажется правильным: в конце концов, я вряд ли могу понять многие из проблем и мыслей авторки, ведь у меня совсем другой опыт.
Из того, что я смог понять, мне понравилась переделка XVI Катулла в «The Gay Neo-Fascist’s Rant». У Катулла было противоречие в том, что «я вас pedicabo et irrumabo за то, что приняли стихи за чистую монету» (поэтому и эту угрозу не надо принимать за чистую монету, она же в тех же стихах). У Катерины противоречие в том, что автор грозится pedicare et irrumare людей, для которых это вообще-то практикуемые и не порицаемые вещи — а порицание вовсе не за это. Понравился «концептуальный авторский перевод» с эсперанто, где в переводе пять строк, а в оригинале двадцать («damned if you don't» / «Tie ĉi malbone»). Понравилось стихотворение про ящик в форме ящика («Lonely Room»).
Мне очень понравилась эта серия. Развлекательные, читаются легко. Сюжет порой трудно предугадать. Ну и драконы, как я же могу пройти мимо драконов? ♥ Я узнал об этой серии благодаря обзору ИвилКэт, и пока что мне очень нравится. Понравилось, как писательница вводит правила, заставляет к ним привыкнуть, а потом нарушает их.
Четвёртые и пятые книги мне показались немного затянутыми: в четвёртой книге слишком много рассказов о мире, а в пятой значительную часть кажется, что всё уже понятно (в конце там будет интересный поворот, но до него ещё нужно дойти). Вроде бы вначале авторка не была уверена, будет в серии четыре или пять книг.
Написано отлично, персонажи живые, накал возрастает от книги к книге, причём очень органично.
Очень понравилось! У авторки я раньше начинал читать NPC, и в NPC сюжет был для меня ближе (ай мин, мне ближе социально неуклюжие игроки в ДнД, чем некроманты), но Books & Bone оказалась очень захватывающей. Вторая половина книги очень насыщенна событиями: когда я дошёл до 200 из 320 страниц, я не представлял, как писательница закончит всё начатое за оставшиеся полкниги. Но — закончила: сюжет цельный, всё вопросы отвечены.
Не понравилось. Меня привлекли татарские имена авторки и героини, но это история не татарская. Это история о потере татарскости и создании советского человека. Причём это показано как что-то хорошее, или хотя бы нейтральное.
Потеря татарского языка в книге даже не проговаривается. В начале книги Зулейха говорит с мужем по-татарски. В конце её сын говорит с окружающими по-русски. Где, когда потерялся татарский? Потеря татарского даже не показана, она подразумевается где-то рядом с потерей религии (у Зулейхи) и имени (у Юзуфа-Иосифа), но она вынесена за скобки, будто это общий для всех читателей знаменатель. Татарский пропал из истории, как пропадали опальные функционеры с фотографий: осталось пустое место, о котором никто не осмеливается спросить.
Наверное, наивно было ожидать, что на русском языке до меня дойдут другие книги. Наверное, чтобы читать другие истории, нужно выучить татарский? Белмим.
Потрясающая книга! Автор рассказывает о деньгах и экономике, но показывает, что в историческом контексте это многие вещи относительно новые, как люди обходились без них. Показывает, откуда беруться многие наши идеи: понятие о свободе — из римского права и в итоге из рабства, интерес — из «процентов» ростовщика и идеи, что наши желания постоянно растут, как накапывают проценты на счёт, и т.п.)
В историческом контексте автор представляет теорию, что мир развивается циклично: безденежные периоды (древний мир, средние века) сменяются денежными (осевое время, промышленный капитализм). По его мнению, мы вступаем в новый период.
Не впечатлило. Понравилась работа переводчиков, но сами рассказы — не очень.
Когда читал одноимённый рассказ про Ктулху, пришло в голову, что такой Ктулху менее страшен, чем реальность. Если мир уничтожат древние старцы когда звёзды станут в ряд, и мы ничего с этим не сможем сделать, — это менее страшно, чем когда мы сейчас коллективно уничтожаем мир ради власти и денег. Ужасы автора мелковаты по сравнению с реальностью: если всю вину можно спихнуть на ктулх, на древние культы, на вещи старше человечества — это снимает с нас ответственность и... успокаивает? Вроде бы рассказы должны быть страшными, но они не страшные.
Возможно на моё чтение повлияло знание про расизм автора. В результате я пытался подходить к чтению критически, разбирая и пытаясь понять, какие их ужасов на самом деле предрассудки. Обилие эпитетов (ужасные, страшные, вырождающиеся, уродливые) теряют свою силу, если вспоминаешь, как их применяли и применяют. Зная про взгляды автора, я не могу не искать в его ужасном метафору для непонятного и непринятого. В конце концов, я гей — меня самого часто описывали теми самыми словами.
Возможно, на моё чтение повлиял белорусский. Всё-таки одни и те же слова в разных языках вызывают разные воспоминания. А белорусский — не язык для страха. На меня никогда не кричали по-белорусски, меня никогда не пугали на белорусском. Белорусский у меня не ассоциируется со страхом. Ассоциируется с другими эмоциями, иногда не самыми хорошими (белорусский отлично подходит для бескрайней, безграничной грусти), но не со страхом. Для страха есть русский.
Из-за этой разницы ассоциаций лилии при полной луне в лавкрафтовском царстве мёртвых получаются просто красивыми. Не пугающими, не жуткими, а просто завораживающими своей красотой (переводчица Владислава Гуринович очень талантливо их перевела). А рассказ о человеке, видящем видения рядом с фамильным склепом видится метафорой поиска своих корней и узнавания своего прошлого — и кажется не просто не страшным, но и... желаемым? На языке моих предков мертвецы не пугают. И это, пожалуй, хорошо.
Очень понравилось! Книга состоит из маленьких статей, где какие-то моменты в игре Final Fantasy описаны в сравнении с идеями каких-то философов. Формат для меня очень удачный: и повод посмотреть знакомые с детства игры с другой стороны, и (с чем чёрт не шутит) повод запомнить какие-то философские идеи.
Занимательно, но немного не то, чего я ожидал. Я видел ссылки на эту книгу при обсуждении «зла» вообще, и я ожидал увидеть здесь какие-то теоретические рассуждения, почему люди поступают по-злому. Этого в книге скорее нет: возможно, знатоки Ханны Арендт и умеют сложить из вскользь упомянутых идей что-то цельное, но я не смог.
Книга всё-таки не про зло вообще, а про конкретное зло. Про конкретного Эйхмана, свозившего конкретных евреев в конкретные концлагеря. Про конкретные цели, к которым он шёл, и конкретные причины, как он себя оправдывал. Про конкретные проблемы, вставшие перед его судьями, адвокатом и прокурором. Конечно, это немало, и на основе этого можно сделать много выводов. Но Ханна Арендт не делает их за нас. По крайней мере, не в этой книге.